18:12 Куда идут дожди? |
| Куда идут дожди? Иностранные граждане празднуют день российского студенчества На земном шаре неспокойно, и пока, увы, ничто не предвещает абсолютной гармонии. Но молодые люди приезжают из других частей света в нашу страну, чтобы выучить чужой для них язык и стать частью российского студенчества. И это похоже на обещание мира. Четверо юношей на фото – слушатели школы русского языка при Стерлитамакском филиале УГНТУ. Молодые люди учат русский алфавит и грамматику всего три месяца, а у нас уже получается вполне сносный разговор без переводчика. О том, для чего они здесь, какая она – Россия глазами иностранцев – и так ли много различий в наших взглядах на самое важное. МАГИЧЕСКИЙ РЕАЛИЗМ 26-летний Сантана Карлос Мотта из Колумбии уже имеет степень бакалавра и работает инженером в фирме у себя на родине. – Я хочу окончить магистратуру и стать авиационным техником, – почти без запинки произносит он. Правда, для подстраховки обращается к электронному переводчику в смартфоне. В белом свитере идеалиста-романтика, с тонкими чертами лицами и нездешним, чуть грустным взглядом куда-то сквозь собеседника, Карлос напоминает мне героев романов своего великого соотечественника Маркеса – энергичных и не ведающих границ. И я вспоминаю, что побеседовать с иностранцами решила ещё в декабре, когда была в СФ УГНТУ на научной конференции: поднимаясь с учебниками по лестнице учебного корпуса, темнокожий студент пел. Самозабвенно и протяжно. Тоска по родине, я понимаю. И прошу Карлоса в нескольких словах рассказать, какая она – его Колумбия. – Моя родина – это прекрасные пляжи, весёлые люди, выразительная природа, – нараспев, прикрыв глаза, выстраивает юноша ассоциативную цепочку. – Там нет снега, а в России – снег. Это красиво, это простор. Люди здесь хорошие, но мы, колумбийцы, эмоциональные, экспрессивные: при встрече со знакомыми обязательно обнимаемся. Россияне спокойнее… От холода и одиночества помогают разговоры с семьёй: юноша каждый день звонит домой и иногда ездит в Самару: там, в аэрокосмическом университете, учится его 19-летний брат и туда же этой осенью поступит он. В Колумбии котируется российское образование. Когда становится тоскливо, Карлос слушает французскую музыку (Шарля Азнавура, например), в общежитии готовит на ужин рис с курицей или спагетти и общается с иностранными студентами, говорящими по-португальски (португальский и его родной испанский – родственные языки). – Испанский язык – нелёгкий, но русский – тоже трудный. По-испански мы скажем «дождь льётся», а по-русски – «идёт». Куда идёт дождь? – у Карлоса от азарта блестят глаза, он активно жестикулирует и плавно складывает руки, завершая мысль: – Чтобы говорить по-русски, я должен научиться думать по-русски. Я спрашиваю его о мечте и он сияет: – О да, у меня есть мечта: мне нравится изучать языки, я очень хочу знать больше языков. И ещё одно – полететь в космос. – ??? – Почему нет? – это во владении русским языком Карлос пока немного неуверен, а заоблачную мечту озвучивает спокойно и невозмутимо. Магический реализм, да и только. В КИТАЕ ТОЖЕ ГОТОВЯТ ПЕЛЬМЕНИ Кайнар Капар – старший из моих собеседников, в свои тридцать он, похоже, твёрдо стоит на ногах и точно знает, чего хочет от жизни: – В Китае я работал в американской сервис-компании, но хочу работать инженером-нефтяником в Китайской национальной нефтегазовой корпорации: это спокойствие и стабильность. Я люблю путешествовать, но не настолько: сейчас моя работа – сплошные командировки. Буду учиться в УГНТУ в Уфе: у меня там учится много друзей. Русский язык мне даётся трудно, китайский выучить легче: по-китайски трудно писать, а говорить легко. Русская грамматика очень сложная. Здесь с языком мне помогают мои казахские друзья. А в общежитии я живу в одной комнате с египтянином, мы общаемся по-английски. Собранный и серьёзный, Кайнар позволяет себе улыбнуться, лишь вспоминая о доме. Он младший из трёх братьев (это в городах супругам позволено иметь не более двух детей, решиться на большее – значит обречь себя на неподъёмные штрафы, а в деревенских семьях растут по трое-четверо детей). Домашние его очень любят и ждут. – Мы с вами похожи? – Россияне спокойные, – утвердительно кивает Кайнар, – много не говорят, добрые. Тут иностранные студенты, признаться, раздают нам щедрые авансы: о нашей доброте они судят по двум вещам. Во-первых, увидев на улице человека непривычной внешности, мы удивляемся и даже позволяем себе спросить: «Ты зачем здесь?», но, к нашему оправданию, выглядим при этом доброжелательно. Во-вторых, всегда готовы подсказать дорогу. Так, Кайнар теперь знает путь к ближайшим супермаркетам и фитнес-клубу: в супермаркете он покупает пельмени (говорит, они похожи на китайские), башкирский мёд и даже борщ (полуфабрикат в стеклянных банках). А фитнес-клуб ему нужен для отдыха: Кайнар любит силовые тренировки. Наши морозы добавили иностранным гостям маршрутов: друзья-студенты водили их покупать зимние вещи. Правда, о шапках-ушанках и валенках иностранцы пока так ничего и не узнали, зато тёплыми ботинками и куртками запаслись и остались довольны: говорят, зимняя одежда у нас недорогая. – Вы верите в судьбу? Это она связала вас с Россией? – Я верю в судьбу, которую человек сам выбирает. Когда практичный и рассудительный Кайнар признался, что его мечта – сесть за штурвал самолёта (не путать с авиасимуляторами!), я почти не удивилась. Кажется, мы не такие уж и разные. ПРО НАШЕ СТРАННОЕ ОБРАЩЕНИЕ С ОБУВЬЮ Алсидеш Кассиала из Анголы – типичный студент, молодой и весёлый. Слушает поп-музыку, ходит в развлекательные клубы и удивляется, какие наши девушки грустные и пугливые – запросто не познакомишься. На самом деле планы у 20-летнего Алсидеша серьёзные: когда он сможет изъясняться на русском примерно так же свободно, как на родном португальском, освоит университетские премудрости и получит диплом инженера-технолога в сфере нефтепереработки, то вернётся домой: нефтяная отрасль в Анголе развивается уверенно. – Ангола – это традиции, полезные ископаемые и много праздников. У меня там родители, брат и четыре сестры. Хочу жить там, тоже хочу большую семью. Кстати, о семейных праздниках: мало того, что Новый год в Анголе, как и у нас, 1 января, так у ангольцев ещё и ёлки есть. Из-за трудностей перевода мы с Алсидешем не выяснили точного названия этих деревьев, но растут эти «родственницы» наших зелёных красавиц неподалёку от пляжей, и хвоя у них точно имеется. А вот ангольский мёд и башкирский разнятся даже больше, чем ёлки. Да-да, в Африке тоже разводят правильных пчёл, только ценится там не мёд, а воск… – Алсидеш, есть что-то такое, к чему вы не можете привыкнуть в России? – Я не совсем понимаю, почему вы снимаете обувь дома, – признаётся студент. – Мы дома так не делаем. Когда ко мне в общежитие приходят гости, я говорю: «Проходи так, не снимай ботинки». – Когда ко мне в комнату придёшь, куртку тоже не снимай, – шутит Кайнар. Кажется, с русским языком у ребят дела обстоят всё лучше и лучше. «КОГДА ВЫ РАЗГОВАРИВАЕТЕ, У ВАС НЕТ ПОВОДА ДЛЯ ВОЙНЫ» – В России у меня много друзей. Они рассказали мне о вашей стране, что здесь хорошие люди и хорошее образование. А получить его – даже дешевле, чем в других странах. Так Нур Аддин Али оказался здесь. Найти себе достойную работу после окончания УГНТУ он должен будет в России или в другой чужой стране. В его родном Йемене – война. Там остались родители, пять сестёр и три брата. Два брата Нура уехали учиться в Саудовскую Аравию. Мир в мире – это мечта не только йеменского студента. Формулу жизни без войн, терактов и насилия пытается вывести, пожалуй, каждый. – Люди должны меньше думать о деньгах, а больше о своей душе, – говорит Карлос. – Мы должны забыть про деньги и начать договариваться друг с другом, – соглашается Алсидеш. – У людей один выход из вражды – помогать друг другу и стараться понять другого, – уверен Кайнар. – У нас своя война… Как это по-русски? Гражданская, да, – волнуется Нур. – Две партии враждуют. Они должны разговаривать, а они только враждуют! Когда вы разговариваете, у вас нет повода для войны!.. Интеллигентный, безупречный внешне (тщательно выглаженная рубашка и пиджак) и мудрый тем внутренним опытом, который жизнь даёт вместе с испытаниями, 22-летний Нур похож не на студента, а, скорее, на молодого преподавателя. Каждую пятницу юноша ходит в мечеть, всё остальное время учится. Упорно, если не сказать фанатично. – Арабский труднее учить, чем русский, но у вас очень трудные глаголы, я много думаю над их окончаниями, – признаётся Нур. – В Индии я год изучал английский – он гораздо проще. «Идти», «ехать», «двигаться» – всё это можно передать одним словом: «go». А в русском это совершенно разные слова… Когда он только приехал в Стерлитамак, случайные собеседники из числа горожан не верили, что перед ними – иностранец, который всего неделю изучает русский язык. – Люди на улицах говорят быстро, – переживает Нур по поводу языковой практики и трёт лоб. – А главное, они не говорят так, как мы изучаем!.. Так я поняла две важные вещи. Первая: иностранцы зачастую относятся к нашему языку бережнее и внимательнее, чем мы сами. Вторая: если мы решимся на такой же труд, каким заняты эти ребята, – выберемся из своего мирка и начнём изучать незнакомый нам язык, то станем совсем другими. Чуткими к жизни. А собеседники у нас уже есть, вы с ними только что познакомились. Екатерина Яковлева |
| Категория: Интервью | Просмотров: 769 | |
| Всего комментариев: 0 | |
