Мзду тормознули

• Опубликовано в №133 от 23.07.2016 под заголовком «На слово никто не поверит»

25 июля в России отмечается День сотрудников органов следствия. В преддверии этого дня «ОГ» пообщалась с руководителем второго отдела по расследованию особо важных дел Следственного управления СКР по Свердловской области подполковником юстиции Алексеем Шмаковым. Отдел Алексея занимается расследованием крупных экономических преступлений, в частности, ловит коррупционеров в высших эшелонах власти.

— В мой отдел попадают наиболее резонансные дела в сфере экономики и преступления против государственной службы, — рассказывает Алексей. — Те, при расследовании которых следователи «на земле» могут испытать определённые сложности — в частности, на них могут оказывать давление. Наши фигуранты — депутаты разного уровня, главы муниципалитетов, адвокаты, следователи, сотрудники полиции, занимающие должности старшего офицерского состава. Нас интересует не тот сотрудник ГАИ, который один раз взял 500 рублей за то, что не выписал штраф (это не наш уровень), а тот, который занимается этим постоянно и в особо крупных размерах. В отделе работают восемь человек, из них шесть следователей. В среднем у них в производстве находится постоянно по два-три дела. На расследование одного уходит от трёх до шести месяцев, но бывают и исключения. Самое длинное дело на моей памяти длилось 36 месяцев.

Если в 2013 году общий размер ущерба от преступлений коррупционного характера в Свердловской области составил 203,6 миллиона рублей, то в 2015 году — уже 149,8 миллиона. Снижается и количество поступающих в следственные органы сообщений о таких преступлениях — 933 в 2015 году против 1212 в 2013 году. Тенденция налицо. Фото: Пресс-служба СУ СКР по Свердловской области.

— Какие из ваших дел были самыми «громкими»?

— Дело о хищении глинозёма с Богословского алюминиевого завода. Его организовал депутат Краснотурьинской городской думы Дубовицкий. Под видом известкового порошка он вывозил тонны глинозёма с территории завода и продавал его на сторону по всей России. Установили, что ущерб от его действий с 2010 по 2013 год составил более 350 миллионов рублей. Помимо статьи «Кража», ему вменялась статья «Легализация имущества, добытого незаконным путём». Он, естественно, действовал не один. У него были пособники — работники предприятия, которые имели возможность, находясь там на сменах, грузить эти вагоны, подавать их на запасной путь и выводить с территории. А он уже находил клиентов и «снимал сливки». (Судебный процесс по этому делу ещё идёт, ни один из обвиняемых своей вины не признал. —прим. ред.)

— В последнее время прокатилась волна арестов глав муниципалитетов Свердловской области. Ваша заслуга?

— В период с 2012 по 2016 год мы закончили пять уголовных дел в отношении глав различных муниципальных образований. Среди них глава Краснотурьинска Сергей Верхотуров, который приговорён к восьми годам лишения свободы и многомиллионному штрафу за взятку. Глава Кушвы Галина Никитина, которая за взятку организовала выигрыш одной строительной организации в конкурсе на строительство домов для переселенцев из ветхого и аварийного жилья. В итоге эта организация получила аванс, но ничего не построила. Мы закончили сразу два уголовных дела, одно — по получению взятки в отношении главы города, второе — по мошенничеству в отношении этих предпринимателей. А вот глава Североуральска Юрий Фролов сейчас находится в розыске. Согласно материалам следствия, он тоже брал взятки. Это дело очень сложно нам давалось, в итоге его подельник был осуждён, а сам Фролов на одно из заседаний суда не явился, и сегодня его местонахождение неизвестно. Интересное было дело в отношении бывшего министра экономики области Евгения Софрыгина. Для ряда предприятий он незаконно уменьшил квоты на иностранную рабочую силу, тем самым показывая, что эти вопросы решаются через него, и если предприятия хотят больше иностранцев в следующий раз, то надо идти к нему и «договариваться».

— Недавно закончили дело Куковякина…

— Да, Куковякина наконец-то экстрадировали из ОАЭ, где он скрывался с 2006 года. Когда на Тавдинском гидролизном заводе была запущена процедура банкротства, они с директором и бухгалтером вывели оттуда деньги, фактически оставив рабочих завода без зарплаты. По решению суда он получил 2,5 года лишения свободы, сейчас обжалует приговор. Я, ещё работая следователем, готовил документы с переводом на арабский язык для того, чтобы его выдали через Интерпол, но нам отказывали, потому что между нашими странами не было договора о выдаче преступников. Звёзды сошлись таким образом, что в 2015 году мы наконец получили такой подарок в виде беглого преступника. Там же, в Эмиратах, его подельник — директор завода Косарев. Они даже не особо скрываются, спокойно живут под своими фамилиями, у них там свой бизнес…

— Как вы выявляете факты взятки?

— Часть информации приходит из органов безопасности и полиции. Но в основном люди сами сообщают нам о том, что к ним поступают предложения коррупционного характера. В таком случае проводится оперативный эксперимент, человек действует под контролем следователей, в результате чего задерживают получателя взятки. Даже если уже свершился факт дачи взятки, но взяткодатель добровольно об этом рассказал и раскаялся, а также активно помогал следствию, он от уголовной ответственности освобождается.

— Получается, так можно и наговорить на кого-то?

— Нет, на слово вам никто не поверит. Каждое сообщение мы проверяем: действительно ли эти два человека контактировали друг с другом в указанном месте и в указанное время, были ли у взяткодателя деньги, которые он якобы кому-то передал, где он их взял, за что они передавались и так далее. Процесс достаточно сложный. У нас был случай, когда человеку таким образом пытались приписать взятку, которую он не брал. Уже были доказаны два эпизода о взяточничестве с его участием, и один из предпринимателей решил воспользоваться этим и скрыть свои махинации. Пришёл к нам и сказал, что он тоже дал взятку этому человеку, мы проверили — лжёт, те обстоятельства, которые он сообщил, никак не могли существовать. В отношении этого заявителя мы возбудили дело по статье «Заведомо ложный донос».

— Какое наказание предусмотрено за взяточничество?

— Если органам предварительного следствия стало известно о факте взятки, и никто из сторон об этом не сообщил, то наказываются оба фигуранта. Наказание варьируется в зависимости от размера взятки. Если она больше полутора миллионов, то взяткополучатель может получить срок от семи до 12 лет лишения свободы и штраф в размере от семидесятикратной до девяностократной суммы взятки. Взяткодателю грозит максимум срок до десяти лет и штраф в размере шестидесятикратной суммы взятки. Возместить эти многомиллионные штрафы в бюджет сложно. Мы стараемся найти всё имущество, находящееся в собственности у обвиняемого и его родственников, которое он получил незаконно и пытается от нас спрятать. На это имущество накладывается арест. Но часто этого не хватает, чтобы покрыть всю сумму. Тогда человек выходит из тюрьмы и всю оставшуюся жизнь платит штраф.

— Где больше всего коррупционеров?

— Как это ни прискорбно, очень много заканчиваем дел в отношении сотрудников полиции. В основном это либо взятки, либо мошенничество. Речь идёт о том, чтобы вернуть какие-то изъятые вещи, прекратить проверочные мероприятия, закрыть уголовное дело… Такие предложения поступают часто, предлагают достаточно большие деньги. Однако это специфика нашего отдела — мы ведём больше таких дел, у других следователей может быть другая статистика.

— Как меняется ситуация с коррупцией?

— За последние несколько лет в среде правоохранительных органов коррупции стало всё-таки меньше, а вот должностные лица просто стали действовать аккуратнее, лучше скрывать факты взяточничества. Больше стало экономических преступлений — мошенничества, хищений. Практически любая стройка связана с махинациями с деньгами. Изменяются методы получения взятки, жулики становятся более осторожными, а доказать факты махинации всё сложнее.