Найдена мотивация для сохранения беременности, даже когда обстоятельства, вынуждающие женщину сделать аборт, сильны.

Специальному корреспонденту Татьяне Красновской удалось лично увидеть момент принятия решения женщинами об отказе от прерывания беременности – судьбоносный выбор между жизнью и смертью в пользу жизни для будущих новых людей России.

Боль псковского здравоохранения

В 2015 году в Псковской области число родов превысило число абортов. Родилось 7183 человека, а операций по прерыванию беременности было проведено 4614. В 2014 году абортов было сделано 5442. Но есть основания полагать, что конечная цифра по проведенным абортам выше – около 6 тысяч. Многие женщины просто не обращаются в женские консультации, и делают аборт в частных клиниках.

В начале апреля в Пскове прошло заседание Координационного совета по демографической политике, на котором выступил главврач Псковского перинатального центра Сергей Сукманюк. Он  назвал аборты настоящей «болью» псковского здравоохранения.

«Несмотря на то, что мы по абортам, как говорится, находимся «впереди планеты всей», из года в год их число в Псковской области снижается», - отметил Сергей Сукманюк. Среди женщин, забеременевших впервые, зафиксировано в 2015 году 165 абортов (в 2014 году - 197). 30 абортов из общего числа зафиксированных в 2015 году в псковском регионе, произошли по медицинским показаниям (в том числе 16 случаев - в связи с пороками развития плода), передает Псковская Лена Новостей.

По словам Сукманюка, в Псковской области число женщин снизилось на 16%, а женщин репродуктивного возраста - на 30%. Возможно, этой особенностью обуславливается и снижение числа абортов в регионе. «Не совсем сейчас простые экономические условия, что, безусловно, сказывается на рождаемости», - пояснил Сергей Сукманюк.

Но, так или иначе, после несложного математического подсчета с учетом статистики по абортам за предыдущие три года, получается, что практически каждая женщина в регионе сделала хотя бы один аборт в своей жизни. Каждая!

Врачи склонны озвучивать другие цифры. По их подсчетам, каждая женщина, родившая хотя бы раз и способная к дальнейшему деторождению, делает в своей жизни по 3–5 абортов. А так как в последнее время стало очень много бездетных пар (каждая шестая пара не может по состоянию здоровья иметь детей), то реальная статистика по абортам сглаживается на общем фоне в сторону уменьшения показателей в пересчете на одну женщину фертильного возраста.

Ежегодно матери, возраст которых составляет от 13 до 18 лет (до наступления совершеннолетия), рожают 20 детей, абортов делают примерно в три раза больше.

С 2005 года власти Псковской области пытались внедрять различные программы для снижения числа абортов. Результаты были, но только в тех местах, где психологи работали постоянно, систематично. С 2012 года в регионе заработал проект «Доабортное психологическое консультирование».

Сейчас в регионе каждая женщина, которая обращается к врачу с желанием сделать аборт, направляется на бесплатную консультацию психолога. На самом деле к психологу попадают только изначально сомневающиеся, психологически не устойчивые женщины. Те, кто уверен в своем выборе, к психологу не доходят. А врачи-гинекологи, как правило, с ощутимой отстраненностью выслушивают женщину, желающую прервать беременность, и причины ее решения не выясняют.

Статистические данные подтверждают верность вывода. В Псковской области уже более 3 500  беременных женщин получили бесплатную профессиональную психологическую помощь, и только 310 из них отказались от абортов. Беременных консультировали специалисты Учебно-методического центра психологического доабортного консультирования  на территории медучреждений. Психолог помогал женщинам понять истинные причины, побудившие их пойти на прерывание беременности, и найти внутренние ресурсы для принятия своего материнства. Видимо, помогал не очень эффективно.

Власти считают, что 75% абортов вызваны психологическими причинами. Сами женщины в качестве причин называют свою плохую материальную обеспеченность (низкие доходы, отсутствие собственного жилья), реже – наличие двух и более детей, неналаженность семейной жизни.

Но главной проблемой для женщины становится психологическая обстановка, в которой она находится, особенно, если близкие ей люди не поддерживают ее решение.

Поэтому эта статья не о том, что аборт – это нормально или очень плохо, а о том, с какими трудностями приходится сталкиваться беременным женщинам и какие обстоятельства влияют на их решение – делать аборт или нет.

Благодаря руководству медицинского учреждения, которое одобрило присутствие корреспондента в палате до и после операции, и с согласия самих женщин стало возможным поговорить с реальными людьми и попытаться понять, что на самом деле они чувствуют и как переживают свое решение.

***

В палате женщин было четверо. На их руках маркером написаны номера от 1 до 4. Чтобы санитары не перепутали, кого на какую кровать складывать после операции. Знакомиться и представляться в такой обстановке не обязательно. Было достаточно только первого вопроса «как так получилось, что вы сюда попали?», и беседа случилась сама собой.

Номер 1 (18 лет, студентка, первый аборт, срок беременности 11 недель): «Случайно забеременела. Мама в курсе, папа (он воевал по контракту) – чуть не убил, когда узнал, что собираюсь аборт делать, сейчас живу у бабушки – прячусь от папы».

Номер 2 (16 лет, школьница, второй аборт, срок беременности 12 недель): «Знала, что могу забеременеть, но мы не предохранялись, думала – «пронесет». Мама знает, отчим не знает, но ему знать и не надо, родной отец меня в этом вопросе поддерживает».

Номер 3 (20 лет, студентка «военного» вуза, первый аборт, срок беременности 12 недель): «Родители одобряют и поддерживают, молодой человек – тоже. Мы вообще не предохранялись, так как мне перед поступлением в институт врачи сказали, что у меня неправильное строение внутренних органов, врожденная аномалия, и детей у меня быть не может. Но я забеременела...».

Номер 4 (25 лет, замужем, есть ребенок, второй аборт, срок беременности 6 недель): «Все просто – муж вроде и ребенка хочет, но и не против аборта, а я контракт на работе подписала, хорошо оплачиваемый, в беременном состоянии его не выполнить. К тому же один ребенок у нас уже есть».

Номер 3 (обращаясь ко всем): «Получается, что все просто плохо предохранялись или не делали этого вовсе. А как же ответственность ваших молодых людей за это? Им все равно, что вы под нож пойдете? Они не хотят детей?»

Номер 4: «У нас с мужем реально случайно получилось, мы предохранялись...».

Номер 1: «Мой молодой человек тоже студент, не работает, жить нам негде и не на что, поэтому мы решили, что так будет правильно, сделать аборт сейчас, а потом – посмотрим».

Номер 2: «Во-первых, у моего парня ребенок уже есть, во-вторых, я в этом году школу заканчиваю. Представляете, как я буду с животом выглядеть на выпускном? Все пальцем будут показывать. А экзамены как сдавать? Как в институт поступать? Я в лицее учусь, у нас школьная форма шьется по заказу, она на меня не налезет же…».

Номер 3 (обращаясь ко второй): «Ты с парнем живешь, и у него есть ребенок? А где мама ребенка?»

Номер 2: «Мы вместе уже полтора года живем, жена их бросила, уехала за границу. Мне скоро 17 будет, ему 24, он работает – обеспечивает нас всех».

Номер 3: «А первый твой аборт тоже от него был? На ошибках не учишься? Как давно был аборт?»

Номер 2: «Полгода назад».

Номер 3: «Ты не думала, что на самом деле ты хочешь ребенка, подсознательно?»

Номер 2: «Так у меня уже есть ребенок, я каждый день его в детсад отвожу и забираю после школы. Мне – пока хватит».

Номер 3: «Это не твой ребенок, а твоего гражданского мужа, а ты подсознательно хочешь своего, потому и игнорируешь контрацепцию… Рожай! Нечего тебе тут делать. Ведь через полгода снова придешь сюда. Пора остановиться и родить уже».

Номер 2: «Нет, у нас в лицее очень строгий директор, говорит, что беременную отчислит. И отчим мешать будет жить, если узнает».

Номер 3: «Отчим не знает, что ты с молодым человеком с 15 лет живешь?»

Номер 2: «Не знает. Ему все говорят, что я с бабушкой живу на другой квартире. А бабушка знает, что я живу у подруги, потому что не хочу жить ни с отчимом, ни с бабушкой...».

Номер 3: «Тайное станет явным. Причем в твоем случае – уже очень скоро. А директор не имеет права такое говорить, он не может обязать тебя носить школьную форму и отказаться от ребенка. Ты цепляешься за стереотипы, чтобы оправдать второй аборт».

Номер 2: «Ты лучше о себе расскажи. Ты к психологу ходила? Вот я каждый день к нему уже две недели хожу, и он не может меня уговорить изменить решение».

Номер 3: «Тебя – уговаривает? Мне сразу сказал, что у меня депрессивный психоз и мне таблетки успокоительные пить надо. Говорит, что тяжелее всего будет после аборта. Вам УЗИ делали? Давали послушать, как стучит сердце ребенка, показывали, как он внутри тебя шевелится?»

Номер 1: «Мне на УЗИ плод показывали, слушать не давали, но картинку видела. Психолог говорит, что нельзя убивать жизнь. Вообще, психолог – мямля, я уже ненавижу его, но делаю вид, что мне все безразлично. Он говорит каждый раз одно и то же. Ничего нового я от него не узнала».

Номер 4: «Мне к психологу пойти даже не предлагали. Это вряд ли это что-то изменило бы. На УЗИ мне ребенка показывали, и сердцебиение уже слышно было».

Номер 3: «И ты после этого можешь убить ребенка? Ради чего? Денег, карьеры?»

Номер 4: «Не ради чего, а чтобы не жить в бедности. Еще один ребенок, если появится сейчас, не даст возможности сделать так, чтобы потом были еще дети и они уже были обеспечены».

Номер 3: «То есть ты еще родишь, но потом?»

Номер 4: «Да, обязательно».

Номер 3 (к номеру 2): «А ты представь, что у твоего ребенка сердце уже есть, а ты его через 30 минут остановишь. Ты же хочешь оставить этого ребенка, потому и затянула до 12 недель. Кто не сомневается – они сразу делают, а не ждут последнего дня».

Номер 2: «Твой психолог правильно сказал – у тебя психоз, и ты сейчас свое видение пытаешься спроецировать на меня. Это ты не хочешь делать аборт».

Номер 3: «Может быть, и не хочу, но мне надо. Я же по целевому контракту учусь, а если прерву контракт, то мне потом уже в хорошее место не распределиться, понимаешь. А твои отговорки про строгого директора и школьную форму... Ты за них прячешься. Тебе на самом деле все равно, кто из чужих людей что о тебе подумает. Ты сама уже состоялась как личность, несмотря на твой возраст. Ты решила жить с твоим гражданским мужем, у вас самая настоящая семья сложилась, ты приняла его ребенка как своего, занимаешься хозяйством. И при этом учишься и собираешься в институт. Тебе своего ребенка иметь уже не рано. Решайся!»

Номер 2: «А твои отговорки про контракт – это не глупо? Родишь ребенка, возьмешь академический отпуск, потом вернешься в вуз. Тебя даже родители поддерживают, и твой молодой человек не против ребенка, просто он не стал спорить с тобой».

Номер 4 (к номеру 3): «Врачи сказали, что ты не можешь иметь детей…».

Номер 3: «Они говорили, что в моем случае вероятность беременности – один на миллион, но они ошиблись, я могу родить».

Номер 4: «Тебе надо подумать. А что если врачи не ошиблись, и эта беременность – твоя единственная возможность в жизни иметь ребенка? Сейчас зарежешь его – и все, потом ты же себя не простишь, ты себе всю жизнь поломаешь…».

Номер 3: «Я не думала как-то об этом…».

Номер 2 (к номеру 3): «Давай так договоримся – если ты сейчас уйдешь отсюда, я уйду вместе с тобой».

Номер 4: «Да уж, девушки, решайтесь, с вашим сроком вам завтра ни один врач уже аборт не сделает. Ваш выбор – только сейчас».

***

Итог: пациентки с номерами 2 и 3 отказались от операции. И это окончательно, так как психологи медучреждения тянули до последнего дня с назначением даты аборта и дотянули до предела, когда аборт еще легален на сроке беременности 12–13 недель. Так вышло, что штатные психологи с их бесполезными (по мнению пациенток) лекциями в данном случае поспособствовали тому, чтобы девушки осознанно подошли к своему решению, задумались, оценили жизненные перспективы.

Но без открытого коллективного диалога, спонтанно состоявшегося перед операцией, где были честно озвучены личные проблемы, такого итога, очень вероятно, не было бы. Никто из пациенток не стал рассказывать правду о своей жизни психологу, потому что каждая знает: ему нет до этого никакого дела, он просто делает свою работу.

Разговор с теми, кто находится в такой же ситуации, – это совсем другой разговор. Но штатные психологи, оберегая персональные данные своих пациентов, подобные тренинги, к сожалению, не проводят и подобного эффекта достичь не могут. Их «профессиональными удачами» становятся только те, кто сомневается. При этом, изменив чужое решение, психологи не несут никакой ответственности за дальнейшую судьбу уже двоих людей – матери и ребенка. А психологически неустойчивая мать может оказаться не способна на адекватную оценку ситуации.

В детских домах России находится около 720 тысяч детей – социальных сирот (их родители живы и не являются инвалидами). У каждого – по два родителя. Почему более миллиона женщин и мужчин обоюдно отказались от своих детей, статистика не объясняет. Возможно, все дело в стереотипном мышлении при принятии решений, которое навязывает общество. Задача психолога – помочь женщине разглядеть эти стереотипы и отказаться от них. Но такой работе надо учиться не одно десятилетие. И самому психологу надо быть свободным от стереотипов.

Очевидно, что именно анонимный открытый диалог между женщинами, ранее не знакомыми друг с другом, как раз и есть тот самый путь, который даст новую жизнь. Представителям власти и врачам следует взять на вооружение эту работающую и хорошо проявившую себя практику.

Татьяна КРАСНОВСКАЯ