18:07 Про жизнь и её возможности |
| Про жизнь и её возможности Старость бывает красивее иной молодости. Можно умудриться жить так, чтобы печальные вековые приметы не срабатывали. А богатство – это совсем не то, о чём мы привыкли думать. Это и многое другое я узнала из разговора с Раисой Константиновной Кобельковой. Вообще-то, Раиса Константиновна пришла в редакцию, чтобы через газету поблагодарить участковых врача и медсестру поликлиники ГКБ № 1: – Врачи – это ведь наши спасители. Медсестра Ильдуса Габдулхаевна Галиуллина очень внимательная, врач Елена Юрьевна Метёлкина грамотная и строгая. Заставляет работать над собой. Худеть, говорит, надо. Правильно говорит. Мы все обследования вовремя проходим, получаем консультации специалистов. Нам с мужем грипп не страшен: мы каждый год прививки делаем… Раиса Константиновна настолько энергична и жизнерадостна, что сразу ясно: здоровьем она обязана не столько врачам, сколько своему характеру. И мы встречаемся снова, напросившись в гости, и под оранжевым абажуром оживает неторопливый рассказ о человеческой судьбе. Неправда, что чужой опыт ничему не учит – бывают истории, по которым нелишне сверить собственную жизнь. ПЕВУНЬЯ-ПЛЯСУНЬЯ – Жизнь хорошая. Сейчас особенно, – тепло улыбаясь каждому слову, признаётся хозяйка. – Возможностей стало больше. После войны, скажем, какие были возможности? Хозяйство надо было поднимать. А люди близких потеряли: у моего мужа отец весной 45-го погиб в Венгрии. 9 мая у людей радость, а им похоронку принесли. Когда война только началась, у 26-летней свекрови на руках остались трое детей: старшей десяти лет не было, младшему – четыре года… Шестилетняя Раиса ничего про начавшуюся два месяца назад войну не знала. В тот августовский день старшая сестра Апполинария пасла табун, средняя Ираида подметала двор, а она, младшая, сидела на подоконнике и пела песни. – Я такая певунья-плясунья была – в деревне думали, что я буду очень несчастным человеком. Такая почему-то у нас, в Пермской области, примета бытовала. В тот день, как обычно, пришёл домой обедать отец, предложил маме (она была беременна) помочь принести воды. Мама отказалась. Она у нас ярая была – боевая, значит. Всё ей надо было успеть, всё она старалась сама сделать. Я вся в неё. Проводила она отца и пошла с вёдрами за водой. Мама страдала эпилепсией, и по дороге с ней случился приступ. В деревне не было никого из взрослых: страда. Ираида услышала, что матери плохо, побежала к ней, но не смогла её удержать: женщина упала в колодец. Тот солнечный день стал для девочек самым страшным: они остались без матери. ГАЛЧАТА Для нас, сегодняшних, смерть ребёнка – чудовищная несправедливость. Меньше века назад она была обыденностью: – Моя бабушка выходила замуж старой девой – в 25 лет. 18 раз рожала, выжили трое, моя мама – старшая, – рассказывает Раиса Константиновна. – Учиться её не отпустили, она очень на родителей за это обижалась. Хотя была в деревне не последним человеком – работала бригадиром полевой бригады. В 1941-м ходила корь. После меня у родителей были ещё две девочки, Ольга и Нина. Всех сильнее болела я, а умерли самые маленькие: одной было три года, другой – полтора. И все в деревне говорили: «Слава Богу, что прибрал их, а то бы остались без матери пятеро». Отца мы на войну провожали трижды. Два раза его возвращали, а на третий раз всё-таки забрали на фронт. Как сейчас помню: у отца был плащ «дипломат», он нас троих, как галчат, укрыл этим плащом – так и шли его провожать. А домой одни вернулись, стоит в избе высокая табуретка – отец всегда на ней сидел. Апполинария на неё садится: она, 13-летняя, теперь хозяйка. Отец часто присылал с фронта открытки, чёрные, коричневые, с военными рисунками. Бегом, карандашом он царапал на них – лишь бы донести нам весточку. Всю войну он прошёл сапёром – рука прострелена, глаз повреждён, но вернулся живой. Начиналось лето, двери не запирались, спали мы на полу. Он пришёл ранним утром, будит шёпотом бабушку: «Мамаша…». Бабушка крестится, думает: на самом деле это или привиделось? Наутро уж вся деревня к нам высыпала… ГОРОЖАНКА Смеркается, и беседа за столом под оранжевым абажуром высвечивает в памяти моей героини самое доброе: вот отец смастерил себе лыжи, а маленькая Раиса на них ловко катается. А вот они всей семьёй за большим столом лепят пельмени: каждой дочке отец сделал по аккуратной деревянной скалочке. Вот отец, тракторист, гармонист, мастер на все руки, ставит с братом высокий двухэтажный дом. И нет слаще угощения, чем конфеты, которые привозила тётя Шура: в шуршащих бумажках, на каждой нарисована зверюшка и написан стишок – бойкая, весёлая Раиса сразу их запоминала. Ночная дорога к тёте Шуре в деревню через лес и светлячки в тёмной траве… – Я сама научилась шить. Хотя, вообще-то, я была оторви и выбрось. Старшую сестру мы почитали, средняя была покладистая, скромная, а я… Скажут мне грядки полоть – я удеру на Турку, речку нашу, мальчишки с дерева прыгают – я с ними… Беззаботное детство Раисы закончилось так, как обычно бывает в сказках, – с появлением мачехи. Пельмени сёстрам делать она не давала – жалела муку. Душевности и веселья в доме тоже поубавилось. Вышедшая замуж Апполинария умерла вслед за своей новорождённой дочкой (девушке был 21 год). А когда Ираида училась в восьмом классе, а Раиса – в шестом, семья Горбуновых по требованию мачехи бросила крепкое хозяйство и переехала в чужую деревню: – У себя мы жили – сват королю, кум министру: держали корову, подтёлка, телёнка, а там… – с горечью машет рукой Раиса Константиновна, – кругом гальки да болота, даже картошка не родилась, есть нечего, жить негде. Мачеха коз развела – деревянную скотинку. Почему деревянную? Потому что они ветки едят. Мы с сестрой жили в интернате. Директор пожалел нас, дал нам записку, чтобы мы по ней брали себе пропитание из овощехранилища. Отец такой жизни не выдержал – сбежал из колхоза с семьёй в город Кунгур, без паспорта, без наших документов. Снег в Кунгуре был чёрным от копоти: кругом заводы. В Кунгуре я впервые увидела поезд – тогда мне показалось, что ревёт он, как большая корова. Отец нашёл работу, ютились мы в каморке вшестером (маленьких дочерей отец назвал в честь наших умерших сестрёнок – Ольгой и Ниной). Потом купили половину полуподвального помещения (окна на уровне дороги), отделали его, отец русскую печку сложил. После производственной травмы отец ослеп. Как он плакал!.. Мачеха числилась уборщицей, потом дворником – то есть мы с Ираидой сначала мыли, потом подметали. После школы платками лицо завяжем, чтобы нас никто не узнал, и идём улицы мести: стыдно было работать дворниками, мы же учились, старались… В Стерлитамак моя героиня попала так: Ираида закончила машиностроительный техникум, и её распределили на «Красный пролетарий». Раиса, успев после технического училища поработать учеником крановщика, приехала в наш город вслед за сестрой. Здесь началась у девушки совсем другая жизнь. НЕПОСЕДА На судьбу Раиса Константиновна не в обиде ни за раннее сиротство, ни за трудности: – Значит, так было уготовано. Грех жаловаться: двоих детей с мужем вырастили, у каждой дочери по два образования. Сейчас наша главная радость – внучки. Старшая уже выучилась, средняя учится в Москве, младшая в Питере. Я по характеру не паникёр: уж если я в такое тяжёлое время выжила, из-за чего мне теперь убиваться? Самое страшное на свете – война. Медицина даже рак научилась побеждать, а войну не победишь, война – это гибель всем, особенно при современной технике. Бог мне помогает, наверное. А ещё я недавно прочитала, что главное богатство – стойкость духа. Точно сказано. К примеру, дерево, если оно трухлявое, не будет долго стоять. Так и человек. Преодолевать надо сложности, верить, что следующий день будет лучше прежнего. Как будешь думать, так и получится. Мне так кажется. Три года назад Раиса Константиновна и Александр Павлович Кобельковы отпраздновали золотую свадьбу: – Он мне очень понравился, – с нежностью вспоминает Раиса Константиновна, как выбирала жениха, – мой Александр Павлович был похож на моего отца: ничего у него из рук не выпадет, всё делает основательно. Мы всегда вместе, нам не надо друг от друга отдыхать: мне без него и ему без меня плохо. Как дожить до золотой свадьбы и не развестись? Я думаю, надо просто слышать друг друга, стараться понимать, уметь прощать, не держать в сердце обиду и злость. А вот и главный секрет полнокровной жизни, которая лучится в глазах моей собеседницы и звенит в её голосе: – Я неравнодушная, мне всё интересно. Непоседа я: всё время мчусь куда-то, – смеясь, признаётся она. К примеру, отработав много лет на заводе пчёлинвентаря, пенсионерка отправилась… учиться на лифтёра. А потом семь лет работала по новой специальности – дежурила по 12 часов, крутила лебёдку, когда лифт отказывал. Сейчас Раиса Константиновна занимается общественной работой: она входит в совет дома и контролирует деятельность своей управляющей компании. Выращивает цветы: в саду почёт любимым лилиям, на подоконниках вольготно фиалкам, бегониям и даже финиковым пальмам. Ремонт в квартире супруги не так давно сделали своими силами. А ещё они много читают. – Мне в мае будет 81, – говорит Раиса Константиновна. – Я шучу по этому поводу: тут ошибка какая-то, цифры надо местами поменять. Ну пусть по самоощущению не 18 мне, пусть 28 или 38, но уж никак не 81!.. Екатерина Яковлева |
| Категория: Очерк | Просмотров: 728 | |
| Всего комментариев: 0 | |
