16:42 В мире без солнца |
 В мире без солнца Корреспондент "" с завязанными глазами прошел от дома к поликлинике, пытаясь понять, каково незрячему человеку Только на минуту представьте, вы просыпаетесь утром и не можете открыть глаза. На ощупь находите одежду и идете на кухню ставить чайник. Уронив ключи, придется обшарить грязный пол подъезда, чтобы запереть дверь. А как выйти на улицу, дойти до остановки – за руль ведь уже не сядешь? Вся жизнь незрячего или слабовидящего человека зависит от того, какие условия для него создадут зрячие. [i]"До нас никому нет дела"[/i] Свой путь я начинаю от общежития незрячих и слабовидящих на улице Индустриальной. Два года назад по этому пути я шла вместе с руководителем батайского отделения Всероссийского общества слепых Николаем Тараненко. Николая Федоровича уже нет с нами, но его уроки "белой трости" я помню до сих пор. Платком завязываю глаза, чтобы все было по-честному. Меня сопровождают супруги Вера и Владимир Тепышевы, и Ольга Попова, нынешний руководитель батайского отделения Всероссийского общества слепых. Трость у меня модная и удобная, раскладная. Не пройдя и пятидесяти метров, я натыкаюсь на первое препятствие – пологий, но, тем не менее, заканчивающийся ступенькой бордюр. Как говорят мои провожатые, это еще не самое страшное. Дорогу "вижу" по поручням, которые на высоте одного метра идут от самого общежития практически до пересечения с Орджоникидзе, прерываясь на пожарные и транспортные въезды во двор. – Вот здесь мы долго рвали куртки, – останавливает меня Вера Леонидовна. – Дай руку, я тебе покажу. Сейчас здесь трубу загнули, а раньше она торчала острым концом. До мусорных баков дохожу спокойно. Помню, что труба идет вниз, значит, пора бы выбросить пакет. Дальше въезд, и снова поручень. А там уже и магазин. Дверь открыли и внутрь проводили покупатели. – Мы своих слабовидящих клиентов знаем в лицо, – рассказала продавец. –Многие даже не проходят глубоко в магазин, мы всегда выносим им товар, даем понюхать, ощупать. Что-то придерживаем для них, если поступление утром, а они могут зайти только вечером. Стараемся, как можем, облегчить их участь. Прощаюсь и на выходе из магазина буквально чуть не падаю со ступеней. Поручня нет, и мне, человеку, который в этом районе гость, сложно сориентироваться. От магазина до перекрестка путь занимает вдвое больше времени – поручней здесь нет. Я ориентируюсь только по границе тротуара и клумбы. Трость уходит в землю, значит, это край. – Здесь были поручни, но металл пришел в негодность, и наркоманы растащили его на металлолом, – поясняет Ольга Андреевна. – Предприятие "Электросвет" развалилось, и теперь восстановить их некому. Сколько мы ни просили, до нас дела никому нет. Когда слепой ведет слепого Через улицу Орджоникидзе я перехожу спокойно. Судя по звуку, машин нет. На той стороне меня ждет Владимир Тепышев. Он незрячий от рождения. До почты и четвертой поликлиники он ведет меня под руку. – Я этот путь знаю, как свои пять пальцев, поэтому будем идти быстро, – командует Владимир Анатольевич, и мы буквально стартуем с места. Когда успеваю, страхую себя тростью и хоть изредка "смотрю" ею дорогу. Тротуар здесь ровный и довольно широкий. С Владимиром Анатольевичем мы помещаемся вдвоем спокойно, но вот если на нашем пути встречается другой пешеход, я "ныряю" в клумбу. "Бедные мои замшевые сапоги", – проносится в голове, "…и лицо", – необрезанные ветки больно хлещут по коже. Хорошо, что глаза защищены платком, иначе белая трость могла бы стать мне спутницей не только сегодня. Как мы добрались до Панфилова, я не знаю. Меня вел Владимир Анатольевич. Без него я не раз угодила бы в кусты, на углу улиц Мичурина и Клары Цеткин разрытие, и не раз была бы покусана собаками. Было страшно, особенно когда слышишь лай, а точно определить направление не можешь. И палкой не помашешь – дополнительный раздражающий жест. Или смотришь тростью дорогу, а она уходит далеко вниз. – Теперь слушай меня внимательно, мы переходим дорогу на Панфилова. Здесь активное движение, поэтому, как только я скажу: "Вперёд", ты не мешкаешь, – говорит Владимир Анатольевич. Внутри все холодеет. Я, по сути, доверяю свою жизнь и здоровье незрячему человеку и его опыту, слуху, памяти. – Вперёд! Я несусь со всех ног. И буквально выдыхаю от облегчения. Я на другой стороне дороге. И пусть здесь грязь, битый поребрик. Пусть. Здесь уже нет машин. По аллее Панфилова мы идем вразвалочку. Владимир Анатольевич беседует с женой, а я распугиваю тростью прохожих. – Ты бы видела, как они от тебя шарахаются, – шутит фотокор. А мне не до смеха. Трость так и норовит попасть в трещины между плиткой. Оп – плитки нет, только мягкий песок. Пытаюсь сохранить равновесие. Рука тянется к платку на глазах… Ан-нет, в этот раз сниму его только в конце. Смотрю грязными ладонями Вот уже и торговые ряды. Щупаю ладонями грязные киоски, но как человеку, зрячему от рождения, мне проще чувствовать руками, чем тростью. За киосками остановка, от нее мне надо вправо по направлению к почте и поликлинике. Ищу тротуар. Как нет? А как же я перейду? – По дороге, а потом вдоль ларьков, – комментирует Владимир Анатольевич. Да простят меня автомобилисты, чьих железных коней я простучала тростью. Надеюсь, это компенсировалось тем, что пока я дошла до тротуара, вытерла своей дубленкой бока машин. До светофора с кнопкой иду по обочине. Хорошо, что машины впритык к поребрику ставят немногие, можно еще пройти и обтереть авто не дочиста. А вот чтобы найти кнопку, мне пришлось буквально обнять светофор. Жму на кнопку, но никакого сигнала нет. Жму еще раз. – Он не работает, – кричит мне Владимир Анатольевич. Иду на ощупь на свой страх и риск, потом по тротуару сквера без поребрика. – Зимой мы можем здесь бродить часами. Без бордюра нам не "увидеть" дороги, а в листопад и снег здесь сплошное поле, – говорит Вера Леонидовна. Чтобы попасть в поликлинику, мне надо перейти Энгельса. – Раз, два, три… "Вперёд"! На ватных ногах я лечу через дорогу за моим провожатым. За спиной свистящий звук проехавшего автомобиля. Мы на разделительной полосе. Перед нами проезжает машина. Еще три метра – и я снова буду в безопасности. Вот она, обочина, ее я чувствую по скользкой грязи. – Ногу выше, здесь высокий поребрик, - командует Владимир Анатольевич. Шаг и я по щиколотку в листьях и грязи. Через 30 метров поликлиника. Ура, я буквально срываю платок. Глаза щиплет от яркого света. Жмурюсь. Виктор Анатольевич улыбается. Он не может в мгновение прозреть, как я. Подводя итоги моего эксперимента, могу сказать: мне стыдно. Перед супругами Тепышевыми, перед почти тысячей слепых и слабовидящих, за то, что мы – 114 тысяч зрячих жителей города – не можем сделать хотя бы немного комфортнее их жизнь без солнца. Прикрепления: Картинка 1 |
| Категория: Социальная политика государства и социальные проблемы населения | Просмотров: 732 | | |
| Всего комментариев: 0 | |
